Россия – особая страна

[Александр50]

умом россию не понять,
аршином общим не измерить:
у ней особенная стать —
в россию можно только верить.

фёдор иванович тютчев, 1866 г.​

россия – особая страна​

чтобы понять ситуацию, в которой мы оказались, нужно рассмотреть историю россии в аспекте мировой истории.
россия – особая страна.
отец наших реформаторов, джеффри сакс, недвусмысленно сказал, что у россии иная анатомия, к ней нельзя подходить с той же меркой, что к западным странам. на неё нельзя механически спроецировать чуждую ей социальную модель.

современную россию необходимо осмыслить как совершенно новое явление, отличное не только от всего мира, но и от вчерашней руси. у сегодняшней россии нет идеологического ориентира, и соответственно нет осмысленного направления.

поэтому наша страна, богатая ресурсами, талантами, культурой и историей, вынуждена подстраиваться под чужую игру, цели которой нам неясны, а результаты полезны отнюдь не нам.

в таком положении россия реагирует только на сиюминутные проблемы. и всё же у неё есть предпочтения, обусловленные её природой.
россия может не знать, чего хочет, но даже в оболваненном состоянии точно знает, чего не хочет.
она чувствует, что её целью не может быть экономическое развитие ради развития.

поэтому материальная западная модель ею отторгается, как отторгается и правительство, позиционирующее себя исключительно «завхозным» и бравирующее своей безыдейностью.

на протяжении всей своей истории россия непостижимым образом совмещала экономическое развитие с сохранением основ веры и культуры.
реформы петра i красноречиво показывают преодоление россией этого периода. трудно судить, понимал ли царь, что слом веры и традиций закладывает бомбу под трон

слом произошёл, но ровно настолько, насколько было необходимо для экономического развития.
атеистические энергии не произвели в россии необратимых разрушений в метафизической области, как это случилось в западной европе. народ россии продолжал хранить тот минимум, которого было достаточно для восстановления утраченной веры.

пётр отреагировал на ситуацию по наитию, не просчитывая и не анализируя детали. перемены стали своего рода костылями, опираясь на которые, россия выстояла в мире прогресса.

пётр реформировал россию, ломая всё, что мешало её экономическому развитию, а россия страстно защищала свои духовные основы, неся гигантские потери. счёт одних только случаев самосожжения целыми поселениями, отказывавшихся принять реформы петра, шёл на сотни.

палеостровский скит, населённый почти тремя тысячами человек, сжёг себя в полном составе: старики, дети, женщины с грудными младенцами. поведение людей такой силы духа нельзя просчитать даже самому гениальному уму.

таков был ответ россии на смертельный выбор между верой и прогрессом.

ставить вопрос, хорошо ли то, что пётр i круто повернул историю россии, бессмысленно. он ответил на вызов, который бросила ему история.
как ещё в той ситуации можно было обеспечить защиту от хищников, окружавших страну подобно тому, как окружают сегодня?
петровская россия нуждалась в пушках и ружьях, а для этого нужно было производство.

для производства требовалась экономика западного уровня.

для создания такой экономики нужны соответствующие условия. создавая их, пётр убирал с пути развития экономики главные помехи – традицию и веру.

традицию он ломал, веру умалял.
такие сломы без крови и мучений невозможны.
в россии особенно.
как бы там ни было, но благодаря петру россия за относительно короткий срок сравнялась по силе с европой.
петру ставят в вину, какой ценой это было достигнуто.

да, цена страшная.

до сих пор нашу землю сотрясают последствия тех событий. практически всё, что есть у нас мерзкого и недостойного, мы получаем из «окна», «прорубленного» петром. но давайте смотреть шире.
что было бы с россией, если бы пётр не решился на реформы?
экономики точно не было бы.
значит, не было бы производства и вооружённой пушками и ружьями армии. где оказалась бы сегодня россия?
и была бы она на современной карте вообще?

повторим: цена за сохранение страны заключалась в умалении веры и традиции. но если бы пётр не пошёл на это, россию свели бы до уровня монголии. реформы петра – это ответ россии на вызов истории.
благодаря петру россия сдала экзамен на право жить.

сегодня история вновь бросает нам вызов.
снова смутное время.
снова сдавать экзамен.
велика уверенность, что мы его сдадим.
до сих пор, после всех разорений и хаоса, мы обладаем огромным потенциалом. демократические реформы не сломали костяка страны. наш остов (вера и традиции) цел.
храмы стоят и вера жива.
это главное.
а мясо, как говорится, нарастёт. беда будет, когда нам кости сломают. сегодня основная задача состоит в том, чтобы кости уберечь – именно по ним целятся наши враги.

значение деятельности петра не в том, что он посеял в россии зерна атеизма, а в том, что он действовал по ситуации, решая невиданную по объёму задачу.
его реформы оказались неожиданным препятствием для воинствующей потребительской цивилизации, расползавшейся по всему миру.
ещё немного, и она задушила бы россию в рыночных объятиях.

сегодня мамона опять стоит на пороге.
и снова мы видим предпосылки, позволяющие утверждать, что в россии скоро возникнет новая сила.
совместив в себе всё лучшее от ссср и монархии, эта сила в очередной раз сможет дать отпор своему кровному врагу – мамоне.

подробнее мы поговорим об этом далее, а пока вернемся к петру. только богопомазанный царь, с гигантским авторитетом, могучей энергией и возможностями мог культивировать в россии чуждые для неё идеи.
и хорошо, что не вполне успешно.

если бы всё происходило как в европе, где монарх имел право менять веру своих поданных («вестфальское правило»: чья власть, того и вера), трудно представить, что было бы с россией.
пётр при всей своей власти ничего подобного даже вообразить не мог. и в распространении европейских нравов не очень-то преуспел.
царь-реформатор распространил свой успех только на высший свет, и только потому, что это была новая элита, сформированная из новых людей, абсолютно зависимых от петра.

глава 2. социальный раскол

реформирование высшего общества раскололо единое народное тело россии на две части.
верхняя уподобилась «нормальным странам», под которыми понимались протестантские.
нижняя часть, традиционная россия, отчаянно боролась за право остаться сама собой.

на пике раскола элита начинает воспринимать язык своей родины как язык варваров.
«нормальные» люди должны были разговаривать на чужом языке.

(прим. моё – в наше время усиленно продавливаются изучение английского языка, надписи на латинице)

то же самое можно сказать об одежде, внешнем виде, традициях и прочем. по выражению достоевского, в россии возник маленький народец, не являющийся ни западным, ни российским.

петербург напоминал колониальную столицу, окружённую туземным населением. голова общества отделилась от туловища, и каждая часть стала жить своей жизнью. народ считал высший свет чужим, иностранным.
знать смотрела на мужчин в грубых портах и на женщин в закрытых сарафанах без декольте, не умеющих говорить по-французски, как на папуасов.

раньше, будучи единым целым, народ напоминал пирамиду, в верхние слои которой поднимались наиболее доблестные и способные.

между верхом и низом имела место гармония, которая возникала благодаря циркуляции идей и энергий.
образно этот процесс выглядел так: народные массы, составляющие основание пирамиды, как всякий живой объект, выделяли энергию.

она поднималась по пирамиде наверх, попутно одухотворяя слои, через которые проходила.
одновременно облагораживаясь сама.
на самом верху самые талантливые люди придавали энергии законченные формы в виде произведений искусства, изобретений и мыслей.
обработанная энергия шла обратно, в народные массы, которые без труда её усваивали, потому что она была своя, родная.

впитывая упорядоченную энергию, народ становился лучше и выдавал новую порцию энергии, лучшего качества, которая снова шла наверх, и т. д.
живущее таким образом общество развивалось.

циркуляция нарушилась, когда всё родное в одночасье объявили дикостью и невежеством.
реформа петра была подобна ножу, врезавшемуся в живое тело и прервавшему кровоток энергий.
в результате прервавшейся циркуляции образовался застой. некому было перерабатывать энергию, и народ, образно говоря, законсервировался.

(продолжение следует)

 

[Александр50]

«Голова» России пыталась жить чужой энергией (западной), но не могла её усвоить так же полно, как раньше усваивала энергию своего народа.
В итоге на долгие годы всё свелось к подражанию. Возник застой умственной и творческой деятельности.

Чтобы не разворачивать доказательства, пускаясь в продолжительные споры, спросим: вы можете представить современный немецкий или японский дизайн?
Можете.
А современный африканский или египетский дизайн?
Тоже можете.
А современный русский дизайн можете представить?
Не можете.
Потому что вместо него всегда получается лубок, а‑ля рус. Никто не задумывался, почему современным может быть японское, европейское, африканское, азиатское и какое угодно, но только не русское?
Почему мы подражаем чужим талантам вместо того, чтобы развивать свои?
Почему слова «отсталый» и «недоразвитый» фактически значили «не западный»?

Потому что эта тенденция была заложена ещё Петром, а мы никак не можем от неё избавиться.
Подсознательно мы понимаем, что попытка «косить» под Запад делает нас вторым сортом.
Если вы начнёте «косить» под Чарли Чаплина, вместо того чтобы развивать свои таланты, из вас ничего, кроме второсортной пародии, не получится.
Если бы французы с американцами «косили» под нас, для нас они тоже были бы «вторым сортом».
Но пока наоборот.
Чужую культуру можно усваивать при условии сохранения своих корней. Без фундамента это не усвоение, а подражание.

С народом происходила аналогичная картина.
Он тоже не мог усваивать чужих продуктов.
Сколько бы нам ни восхваляли образ мужчин в колготках и женщин без юбок, танцующих странные танцы, зародившиеся при дворе Медичи, известном крайним развратом, народ не мог этого принять.
Это нарушало моральные устои, нравственные традиции, противоречило православному мировоззрению.
Признать балет своим искусством у нас столько же шансов, сколько признать жареных тараканов нормальной едой.

Россия оказалась распятой, но иначе, чем Запад.
Запад был распят между верой и прогрессом, но в своих культурных рамках, а Россия – между своим естеством и чужими ориентирами.
Поначалу в таком положении оказалась только элита, но постепенно круг расширялся. Сегодня он охватывает молодёжь.

С уходом старой гвардии, учившей, что такое честь, у нашего общества не останется даже теоретических шансов на исправление ситуации.

На смену идет поколение, не помнящее родства и не знающее иных ориентиров, кроме потребительских.

Глава 3. Адаптация в новых условиях

Коммунизм – это православие без Бога.

Капитализм – это протестантизм без Бога.

Рациональная логика не поколебала наших глубинных устоев в той мере, как это произошло на Западе, лишь потому, что мы православные.
Мы не прошли долгий схоластический путь, выхолостивший веру первых христиан. Фундаментальные проблемы изначально рассматривались нами под другим углом. Все западные идеи, попавшие к нам, перерабатывались и получали самобытную, отличную от первоисточников, форму.

У нас и атеизм получился православным, что особенно видно на примере декабристов и большевиков, взявших Нагорную проповедь за образец.
Даже после петровских реформ элита продолжала оставаться носительницей православного мировоззрения, хотя формально дистанцировалась от него. Наши лучшие люди заражались через образование, устроенное на западный манер, идеями гуманизма и просвещения.

Но даже и после этого мы отрицали деление людей по сортам.
И если русские моряки ловили работорговцев, они их попросту вешали.
Лучшие из лучших испытывали дискомфорт от своего комфорта на фоне нищеты народа России.
Здесь наше православие проявилось генетически, вылившись в борьбу против источника зла, коим через атеизм виделось самодержавие, понимаемое без религии не иначе как тирания.
Борьба декабристов велась не с целью получения личных благ, как это делала западная буржуазия, а единственно потому, что давала согласие с совестью.
К истине надлежит стремиться в любом случае, даже через страдания и ценой жизни.

Даже зная, что результат недостижим.
Потому что истина это не то, что правильно.
Никто не знает, что есть правильно.

Истина – это когда честно.

Бог будет нас судить не по достигнутым результатам, а по тому, насколько по совести мы жили.
Противоборствующие воины, бьющиеся до смерти друг с другом, уважают друг друга, потому что они честно стоят за свои убеждения.
Пусть политики, стоящие за ними, их стократно обманули. Главное, они стоят честно. В этом соль и смысл жизни.

Никакой логики в православном мироощущении нет.
На высокие поступки способен только носитель духовных ценностей, даже если он сам для себя не оформил их в конкретную религиозную форму.
Нерациональное поведение свидетельствует о наличии этих ценностей.

Потому большевиков, формально отрицавших Бога, можно считать верующими.
Идти на верную смерть ради идеи справедливости, даже если идея ограничена земными целями, могут только верующие люди, не руководствующиеся логикой.

Логическое мышление рождает приспособление к ситуации.
Логика без веры ориентируется на выгоду.
Взвешивая все «за» и «против», она, принимая выгодное решение, перестаёт быть верой.

Декабризм и большевизм – это не расчёт ума и не взвешивание выгоды. Это веление сердца, и потому вера.

Восстание декабристов кажется бессмысленным лишь сквозь призму рационализма. В духовном плане их выступление имело гигантское значение.
Реакция лучшей части России на выступление декабристов свидетельствует о возникновении феномена, формально аналогичного западному, но полярному по сути.

Западный атеизм поклонялся сатане (мамоне), не называя его по имени.

Православный атеизм поклонялся Богу, тоже не называя его по имени.
Новая вера формально отрицала религию, но фактически, по делам, признавала Его заповеди.
Ради христианских заповедей, переименованных в коммунистические, люди не только уничтожали тех, кто казался им врагами, но и сами шли на смерть. Эти факты красноречиво свидетельствуют о многом.

Русский атеизм дал своих мучеников, вставших насмерть на пути мамоны.
В самый решительный момент, когда Запад праздновал победу, когда казалось – Русь пала и обречена идти по западному пути, появилась новая сила – большевики.

Переработав и переосмыслив социальные идеи, рождённые западными умами, эта сила пошла не по пути капитализма, а стала строить принципиально новое, доселе невиданное общество.

Фундаментальные идеи большевиков никогда не были западными, даже если и получили начало из западных источников.
Они создали в России модель, глубоко чуждую потребительскому мировоззрению. Не зря Запад, породивший коммунистическое учение, впоследствии признал это учение, реализованное на практике, своим злейшим врагом.

(продолжение следует)

 

[Александр50]

В борьбе с Россией Запад не мог решить вопрос военным путем.
Когда началась холодная война, он был вынужден вводить у себя социальные программы, которые действовали в СССР.
Многие социальные льготы были изобретены именно в Советской России. Запад вынужден был перенять их, чтобы на их фоне не выглядеть бледно и не проиграть холодную войну.
Для него это был вынужденный шаг, тогда как для Советской России – осмысленное построение общества реально равных прав и возможностей.

Примечательно, что идея построения действительно демократического общества потерпела в России крах.
Тот факт, что либеральные партии получили в 1905 году власть, но не смогли реализовать свои идеи целых 12 лет, подтверждает, что либеральных идей Россия не приняла ещё тогда.
Не логически их отринула, а эмпирически.
Как тогда, так и сейчас мы своим опытом приходим к стойкому ощущению – не наше это, чужое, в горло не лезет.

Сегодня ситуация повторяется с поразительной точностью.
Народ вновь не принимает либеральных ценностей, чувствуя за ними гигантский подвох. Всё красиво и последовательно, но обольщается этой «красотой» с каждым годом всё меньшее число людей.

Потому что красота эта – чужая.
Запад формально во всём прав, но это не наша правда.
Мы уверены в этом, и наше чувство не нуждается в оправдании логикой.

Я знаю, что это не моя вера, и этого достаточно, чтобы принять решение и совершить поступок.
Именно так и поступил наш народ.
Он отказался от идеи индивидуализма, отказался личное ставить выше общего, то есть в целом отказался от ключевой идеи либеральной демократии.

Идея вечного состояния вялотекущей гражданской войны провалилась на корню. Не надо нам такого счастья, ибо наше счастье – внутреннее состояние души, а не внешний блеск барахла, добытого разорением слабых.

***

(… далее стр. 35 по ссылке https://www.booklot.ru/genre/dokumentalnaya-literatura/publitsistika/book/proekt-rossiya/read/35/)